Уже давно ему доказали, что он не имеет права пренебрегать своим здоровьем, и его питали постными, но здоровыми кушаньями. Он употреблял их мало, но гораздо больше, чем прежде, и часто ел с особенным удовольствием, а не так, как прежде, с отвращением и сознанием греха. Так это было и теперь. Он
поел кашку, выпил чашку чая и съел половину белого хлеба.
Неточные совпадения
Дарья же Александровна знала, что само собой не бывает даже
кашки к завтраку детям и что потому при таком сложном и прекрасном устройстве должно
было быть положено чье-нибудь усиленное внимание.
— И детки чтоб
были? — лукаво спросил он, — чтоб одного «
кашкой кормили», другому «оспочку прививали»? Да?
Мы
были одни; только воробьи возились кругом, да ласточки бесшумно влетали и вылетали в окна старой часовни, которая стояла, грустно понурясь, среди поросших травою могил, скромных крестов, полуразвалившихся каменных гробниц, на развалинах которых стлалась густая зелень, пестрели разноцветные головки лютиков,
кашки, фиалок.
Есть прелестный подбор цветов этого времени года: красные, белые, розовые, душистые, пушистые
кашки; наглые маргаритки; молочно-белые с ярко-желтой серединой «любишь-не-любишь» с своей прелой пряной вонью; желтая сурепка с своим медовым запахом; высоко стоящие лиловые и белые тюльпановидные колокольчики; ползучие горошки; желтые, красные, розовые, лиловые, аккуратные скабиозы; с чуть розовым пухом и чуть слышным приятным запахом подорожник; васильки, ярко-синие на солнце и в молодости и голубые и краснеющие вечером и под старость; и нежные, с миндальным запахом, тотчас же вянущие, цветы повилики.
Из встречавшихся по пути селений больше других
были пристани Межевая Утка и
Кашка. Первая раскинулась на крутом правом берегу Чусовой красивым рядом бревенчатых изб, а пониже видна
была гавань с караванной конторой и магазинами, как на Каменке. Два-три дома в два этажа с мезонинами и зелеными крышами выделялись из общей массы мужицких построек; очевидно, это
были купеческие хоромины.
— Как где? С караваном плыл… Ведь на всех барках нужно
было побывать, везде
поспеть… Да!.. У одной барки под
Кашкой кормовое поносное сорвало, у другой порубень [Порубень — борт. (Прим. Д.Н.Мамина-Сибиряка.)] ободрало. Ну что, Савоська, благополучно?
Во-первых — вы хорошенькая, во-вторых — вдова, в третьих — благородная, в-четвертых — бедная (потому что вы действительно небогатая), в-пятых — вы очень благоразумная дама, следственно,
будете любить его, держать его в хлопочках, прогоните ту барыню в толчки, повезете его за границу,
будете кормить его манной
кашкой и конфектами, все это ровно до той минуты, когда он оставит сей бренный мир, что
будет ровно через год, а может
быть, и через два месяца с половиною.
Сидевший в щели черный Таракан даже поперхнулся от смеха: «Вот так мировой судья… Ха-ха! Ах, старый плут, что только и придумает!..» Но Молочко и
Кашка были рады, что их ссору наконец разберут. Они сами даже не умели рассказать, в чем дело и из-за чего они спорили.
Как хотите, а это
было удивительно! А удивительнее всего
было то, что это повторялось каждый день. Да, как поставят на плиту в кухне горшочек с молоком и глиняную кастрюльку с овсяной
кашкой, так и начнется. Сначала стоят как будто и ничего, а потом и начинается разговор...
— Я здесь… — прозвенела тонким голоском серебряная Ложечка, которой Аленушка
ела свою
кашку.
— Ну что я теперь
буду делать? — жаловалась она, отставляя с плиты Молочко и
Кашку. — Нельзя отвернуться…
В руке ее насчитывалось уже несколько гибких травяных стеблей: тут
был и одуванчик с его шарообразным верхом, похожим на клубок ваты, готовый разлететься пухом при малейшем колебании ветерка, и лиловая
кашка на шершавом стебельке, и лист подорожника, такой освежающий и прохладный, и мать-и-мачеха, и куриная слепота, и желтый лютик, и белая ромашка… и дикий левкой.
Об обеде нечего
было и думать. Анюте не до него. Едва удалось сварить
кашку Юрику и зажарить ему котлетку.
— Что ж вы одну сладкую
кашку кушать
будете? Может, вам, кавалер, и мясного хочется? У нас все
есть.
— Как Стенька Верхотин с Таней? Только предупреждаю: варить
кашки и стирать пеленки у меня не
будет времени. И я должен
быть свободен. Исанка, пойми, — я не могу наваливать на себя семью, не могу связывать себя. Я чувствую в себе незаурядную умственную силу, я знаю, что
буду великим человеком. И потопить себя в пеленках и
кашках — ни за что!
Надумала королева как-то гурьевской
кашки перед сном
поесть. Русский посол ей в день ангела полный рецепт предоставил — мед да миндаль, да манной каши на сливках, да изюму с цукатцем чайную чашечку верхом. До того вкусно, что повар на королевской кухне, пробовавши, половину приел. И горничная, по коридору несши, не мало хватила. Однако и королеве досталось.